Газета "ЧЕТВЕРГ", номер от 11 февраля 2021 (стр. 9)
Автор: Эльвира Кадырова
Огонь, молоко и медные трубы: актёр санкт-петербургского театра Сергей Кузьмин о сибирском «Евгении Онегине», гробе с часами и вливании в чужой коллектив.
В конце января всего лишь один раз партию Ленского в омском оперном спектакле «Евгений Онегин» исполнил солист Михайловского театра (Санкт-Петербург) Сергей Кузьмин. Известный тенор, участник проекта «Большая опера» на телеканале «Культура», он часто становится приглашённым солистом. Кстати, чуть больше года назад на премьере ещё один звездный гость, один из главных мировых басов Ильдар Абдразаков, выступил в роли Гремина. Это мировая практика, говорят в театре. И всё же «Четверг» попытался разобраться, для чего она существует, каков её механизм. Проводниками в мир театра стали сам Сергей Кузьмин и Александр Лебедев, главный режиссёр Омского государственного музыкального театра, постановщик спектакля «Евгений Онегин». (12+)
Молочные ванны
- Как происходит вхождение в постановку, которая уже сложилась? Насколько это трудно?
Сергей Кузьмин:
- Особых трудностей нет: приезжаешь, репетируешь, выходишь. Во-первых, все же делают скидку на обстоятельство. Во-вторых, как правило, поёшь роль, которую уже много раз готовил, в любом случае я уже много своего везу с собой. Присылается заранее видеоматериал, но, в принципе, это ничего не даёт. Мизансцена не главное, главное - как ты всё это внутри играешь, как оцениваешь. Самое сложное бывает - поменять эмоции. Например, я играл современную версию «Травиаты», где между героями очень много агрессии. А потом я вхожу в классическую постановку, где должна быть нежность и любовь, и – у меня вдруг какой-то слом.
- То есть встряска определённая всё-таки есть?
- Да. Но к этому привыкаешь.
- Что подобные вещи дают вам как актёру?
- Умение быстро реагировать, быстро ориентироваться. Бывает, режиссёр начинает работать с актёром, а тот говорит: «Ну, не-ет, я так не понимаю, я так не привык». У меня этого нет. Мне только дайте направление, дайте манок – я быстро стараюсь переключаться.
- Сколько дней обычно отводится для репетиций?
- Здесь у нас было четыре, это просто роскошь.
- Что-то неожиданное для вас было в омской постановке?
- Ничего, это классический спектакль. Но надо понимать: если мы говорим «классический спектакль», то подразумевается классический с точки зрения географии, ещё чего-то, но есть индивидуальный момент – психологическая работа, мизансцены. Вот тут уже начинается разница. Но всё-таки, придя в классический спектакль, я примерно отношения понимаю. И если я сделаю шаг влево, это его не поломает в целом. Поэтому в классику вводиться легче. А вот у нас спектакль в Михайловском театре, так я там падаю в шкаф-часы – такие, как гробик, Онегин срочно просит карлика принести ему несколько больших банок молока, выливает молоко мне на лицо. В это время Зарецкий достаёт из холодильника огромные куски льда, бьёт их об пол и смеётся. Ну, надо смотреть, надо разбираться – там очень много образов. Спектакль интересный на самом деле. В такой не введёшься без репетиций.
Для справки. Спектакль «Евгений Онегин» (16+) в Михайловском театре Санкт-Петербурга поставил режиссёр-авангардист Андрий Жолдак. Несмотря на то, что в нём действительно много метафор, все они без труда расшифровываются. Например, шкаф-часы, похожие на гроб, означают, что время героя сочтено. А молоко, являющееся символом жизненного начала, становится и символом утекания жизни, а также - пролитой крови.
Спектакль «с огоньком»
- Если срочные и кратковременные вводы для актёров профессиональный тренинг, то что подобная практика даёт театру? Помимо кассового успеха, естественно.
Александр Лебедев:
- Во-первых, труппа знакомится с артистами, у которых богатый сценический опыт, хороший вокал. Во-вторых, это привносит какую-то свежую кровь. Ну и, может быть, кто-то, кто слушает на репетиции, понимает, что пора заканчивать почивать на лаврах.
- Кажется, что «Евгений Онегин» самый богатый на приглашённых солистов спектакль.
- В нашем театре, получается, да. Вообще в вокальной школе опера Чайковского считается обязательным учебным материалом. Когда я работал в театре Новосибирской консерватории им. М.И. Глинки, за сезон у нас прошло семь Татьян, четыре Ленских, три Трике, три няни, и Онегиных тоже человека три. Гремиых, кстати, меньше. Басы говорят, что они лучше споют всего Мефистофеля, чем арию Гремина. Потому что она сложная, неудобная.
- Как произошло конкретно это приглашение? Вы с Сергеем давно знакомы?
- Да. Когда я ставил в Новосибирском театре музыкальной комедии мюзикл Александра Колкера «Ходжа Насреддин», Сергей как раз только пришёл в театр. И он сыграл у меня Рашида, слугу Ходжи Насреддина. Это достаточно объёмная роль, у неё перспектива есть, это не «Кушать подано». Персонаж там меняется. Поэтому сразу была такая хорошая актёрская база заложена.
А дальше у нас был Бабине в оперетте Оффенбаха «Парижская жизнь». Уже звёздная роль, оперная по сути, просто ещё много говорить надо. Бабине – главный двигатель сюжета, такой Остап Бендер по-французски. Спектакль шёл около четырёх часов, мы играли его практически без купюр. Серёжа получил за свою роль театральную премию «Парадиз», и потом у него ещё замечательные работы были.
- То есть вы через многое прошли вместе?
Сергей Кузьмин:
- Мы же горели вместе в театре.
Александр Лебедев:
- Кстати, да, пожар был. Это была сдача «Мистера Икса», точнее, пресс-показ. Там поставили фонари близко к занавесу, и он, когда раскрылся, лёг на них. Прямо в начале второго акта. Конечно, занавес был пропитан, но… загорелся. Пожар потушили своими силами, между прочим. Артист Рома Ромашов стоял в кулисе, и когда закричали: «Огонь! Огонь!», он выскочил, схватил огнетушитель и затушил.
Сергей Кузьмин:
- А я смотрю, там кто-то шланг схватил, кто-то – огнетушитель. Слышу, девчонки кричат. Ну, думаю, буду девчонок выводить, успокаивать.
- Ваше творческое сотрудничество, закалённое даже огнём, продолжать собираетесь?
Александр Лебедев:
- Да, у нас есть планы. Но пока мы их раскрывать не будем. Зато скажем, что 4 марта Сергей опять приедет петь Ленского.
Своенравный персонаж
Те, кому посчастливилось попасть на спектакль с Кузьминым, стали свидетелями ещё одного дебюта – в партию Ольги ввелась молодая солистка Евгения Шарыгина, первый год работающая в Омском музыкальном театре. И ей ещё предстоит оттачивать свою роль.
- Александр Юрьевич сказал, что репетиций будет мало, будет не до этого, - поделилась Евгения. – Говорит: посмотри на коллег, выучи мизансцены, если это возможно. Я посмотрела. Ну, то же самое примерно, что было у нас в консерватории. То, как партия преподносится моей предшественницей, для меня не родное, не близкое. Поэтому я решила сделать по-своему. В общем, что-то получилось, что-то ещё в поиске.