Владимир Миллер: «Я счастлив, что остался в Омске»

ВОмске от 10 июня 2024
Автор: Елена Петрова

Легенда омской сцены, Заслуженный артист России, Заслуженный работник культуры Омской области вокалист и режиссёр Владимир Миллер отмечает «золотой» юбилей: этот сезон в Омском музыкальном театре стал для него пятидесятым. О том, как он пришёл в этот театр, как складывалась здесь его творческая жизнь, Владимир Эмильевич рассказал в интервью. – Владимир Эмильевич, вы ведь учились в Москве? – Я окончил Московский институт культуры, по диплому – «режиссёр драматического театра и массовых зрелищ». Руководителем нашего курса был очень известный, выдающийся режиссёр Пётр Павлович Васильев. Педагоги были потрясающие. Очень сильные были кафедры режиссуры, актёрского мастерства. Педагог по сценической речи Вера Фёдоровна Салова научила так разговаривать, что меня до сих пор слышно в 22-м ряду. А ведь когда я пришёл в институт, она сказала: «Он ни одной буквы не выговаривает правильно». Я её полтора года ненавидел. А уже после института приехал в Москву, пришёл к ней с огромным букетом цветов и с шампанским, встал на колени и сказал: «Вера Фёдоровна, спасибо Вам огромное! Вы научили меня разговаривать на сцене».

– А в Омск попали по распределению? – Конечно, я попросился в Омск, домой. Я ведь коренной омич, родился в Омской области. Когда приехал сюда в 1973 году, пришёл к Нине Никандровне Бревновой, которая тогда возглавляла областное управление культуры. Она меня сначала направила в Дом народного творчества, но я понял, что не хочу быть чиновником. Пошёл в ДК «Юбилейный» режиссёром театра-студии. А тогда директором Судоремонтного завода, к которому относился этот Дом культуры, был Иван Иванович Янковский. Он — мой первый начальник, он и благословил меня в театр. И будучи уже начальником Иртышского пароходства, он очень помогал мне в развитии. Когда я 10 лет был председателем омского отделения Союза театральных деятелей, его помощь этой организации была бесценна, он нас очень поддерживал. И, конечно, я очень благодарен главному режиссёру театра — тогда ещё Омского театра музкомедии — Арнольду Израилевичу Паверману за то, что в 1974 году он меня взял в театр, поверил в меня. С благодарностью помню мастеров, которые меня учили профессии артиста оперетты, которую я осваивал здесь с нуля. Это и режиссёры, и директора, и балетмейстеры, И я счастлив, что остался в Омске. Были предложения и в Москву поехать, и в другие города России, даже в Германию приглашали. Но так сложилось, что сначала жена не очень хотела уезжать, а потом я настолько здесь «врос», что меня уже никуда не тянуло.

– За эти полвека вы сыграли очень много разных ролей. Можете назвать самые любимые? – Я очень люблю Бубенцова в оперетте «О бедном гусаре...», Попандопуло из «Свадьбы в Малиновке», Шмагу в «Без вины виноватые». Кайфую в роли Плюшкина в «Мёртвых душах»: это наслаждение — работать с таким материалом, с потрясающей музыкой Журбина. Сейчас очень люблю роль старого актёра в спектакле «Старые дома». А ведь когда-то в этой музыкальной комедии я играл мальчика. Вообще детей играл очень долго и очень благодарен за эту возможность, особенно Георгию Валериановичу Котову как режиссёру, за то, что он меня провёл через детские спектакли, которые стали школой актёрского мастерства. Я переиграл в них всех животных, которые только могут быть. Волки, собаки, даже Чиполлино, Карлсон, – это всё дало такую школу! Я освободился от зажима, который бывает у молодых артистов. Котов сделал так, что я стал творить вместе с режиссёром. – Детские спектакли помогли потому, что детская аудитория – зритель особенный? – Как известно, «для детей надо играть так же хорошо, как для взрослых, только лучше». Так что это была хорошая школа. К тому же, меня очень правильно вели режиссёры, понимая, что я сегодня уже могу играть, а что — ещё нет. И, конечно, вначале именно в представлениях для детей театр предоставил мне возможность заниматься режиссурой.

– Как это произошло? – Я сначала стал ассистентом режиссёра, а потом поставил несколько новогодних представлений, после этого мне доверили поставить «взрослый» спектакль – «Замужняя невеста» с оркестром народных инструментов. Премьера была в Исилькуле, в знаменитом народном театре. Спектакль имел успех. Потом я поставил французскую комедию «Не теряйся, папочка!», спонсором которой был Омский торговый центр, который возглавлял Евгений Аркадьевич Студеникин. За эти годы я поставил семь детских спектаклей, многие идут до сих пор: и «По щучьему велению» (6+), и «Карлсон, который живёт на крыше» (6+). Композитор Андрей Семёнов был очень доволен этой нашей постановкой, сказал: «У вас это — настоящий семейный спектакль и, как положено, с оркестром; а в Москве под фонограмму поют».

А ещё я написал пьесу для детей «Необыкновенные приключения жёлтого щенка». Сейчас каждый Новый год делаю детскую игровую программу перед сказкой: наши актёры играют с детьми; получается такая разминка перед спектаклем. Параллельно я тогда создал несколько любительских коллективов: «СТОП» (Сатирический театр омский проектировщиков) в «Омскгражданпроекте», мы ездили в Москву, выступали в знаменитом Доме архитекторов; потом в Торговом центре создал «Театр целеустремлённых», с ним мы ездили в Киев. В ДК «Юность» создал агитбригаду. Хотя терпеть не могу агитацию, но получилось у нас здорово, мы поехали в Москву и заняли первое место в своём министерстве. Потом на основе этой агитбригады создал театр миниатюр. Такими были периоды моего режиссёрского развития. – Это было уже после того, как вы начали ставить спектакли в театре? – Да, я уже работал в театре и как режиссёр, и как актёр, а параллельно стал ставить массовые мероприятия: «Праздник Севера», «Королева спорта», юбилеи районов области, массовые праздники на стадионах, у меня же специализация «режиссёр массовых зрелищ». Ставил праздничные открытия всего, что нового строилось в Омске, например, театра кукол «Арлекин», метромоста, завода по производству стекла и так далее. Жизнь у меня кипела! Даже за рубеж – в Польшу – первый раз ездил с танцевальным ансамблем ДК завода Баранова. Вот так бурно развивалась моя жизнь. А когда директором нашего театра был Борис Львович Ротберг, с которым мы очень много и плодотворно работали, я стал ставить в театре много концертов: и новогодних, и тематических. Я их и сейчас ставлю. Это и концерты для ветеранов, и юбилеи предприятий, масса всего. В общем, работы хватает.

– А то, что так много в вашей режиссёрской биографии детских постановок, это ваше предпочтение? Вам интереснее для детей работать? – Мне это действительно интересно, да и театру необходимо. Я люблю делать программы для детей. У нас сейчас традиция: мы каждый год в июне ездим с игровой красочной программой в парк на Королёва, где проходит «Симфопарк». В этом году опять поедем. Детям это очень нравится, у нас всегда заполненная поляна. – В чём вы как режиссёр видите разницу в работе над спектаклем и концертом? – Это разные жанры. Одно дело — сделать увлекательное действо для детей, ведь они должны в этом участвовать, сопереживать, их нельзя на протяжении всего спектакля «отпускать», тогда это получится хорошо. Концерты бывают разные: камерные, большие, у каждого есть своя концепция, и это обязательно должно быть красочно. Номера должны быть и очень качественные, и душевные. В концерте «Золотые хиты 80-х», когда я говорю: «Сейчас я приглашаю вас в Советский Союз», раздаются аплодисменты. Весь 20-й век — это жемчужины песен для души. Раньше ведь люди любили собираться на праздники и с удовольствием пели эти очень тёплые, сердечные песни.

– Этот концерт и воспринимается как «машина времени» теми зрителями, которые сами пели эти песни. И ведь молодым они тоже нравятся. – Конечно, и мне музыка, песни этого времени дороги, я — режиссёр из Советского Союза, большую часть жизни там прожил. Там есть, чему поучиться, что вспомнить, чем душу согреть. – На ваших глазах театр Музкомедии превратился в Музыкальный театр. Как это происходило? – Об этом можно написать роман. Театр должен был открыться оперой Хренникова «В бурю» о гражданской войне, я там пел партию комсомольского вожака Федюши. Когда мы пришли сюда 5 ноября 1981 года, театр открылся концертом и... закрылся на доделки. И полгода мы не играли спектакли, а только репетировали. Вы себе не представляете, что такое для артиста — не играть на сцене! Это было испытание, его не все перенесли. Оперу «В бурю» я выучил наизусть, даже партию беременной Натальи мог спеть. Наконец-то театр открыли, мы сыграли эту оперу раза четыре, приезжал гениальный дирижёр Проваторов, в массовых хоровых сценах были заняты все солисты. А потом репертуар театра постепенно стал преображаться. Появились первые балеты – «Тщетная предосторожность», «Жизель» «Лебединое озеро». Появились оперы; первая – «Травиата». Затем появилось много оперных и балетных спектаклей – и классических, и современных. И, конечно, оперетта, мюзикл. В репертуар вошли мюзиклы «Свадьба Кречинского», «Дубровский», «Стань счастливой», «Звёздный час», «Алые паруса», «Мёртвые души» – их масса.

И такое многообразие – это непросто, потому что артистам одной труппы приходится петь и оперу, и оперетту, и мюзикл. Каждый артист должен уметь достаточно много. Конечно, есть люди, которым ближе или опера, или мюзикл, или оперетта, но театр – это производство, и каждому приходится играть всё. И счастье, когда это удаётся. А ведь это очень сложный процесс. Есть такая присказка: какой бы талантливый-расталантливый артист ни был, вот он сыграл 10 удачных ролей, а одиннадцатую завалил, но помнить будут одиннадцатую. Это достаточно жестокая профессия, она же зависимая: пришёл режиссёр, и он тебя не видит, хоть тресни! Это даже с самым талантливым артистом может случиться. Каждой ролью он доказывает, что он хороший артист. Сколько бы ты ни играл, каждая новая работа — всё сначала. Каждый раз — экзамен. И для режиссёра премьера — экзамен. Никто не гарантирует, что ты будешь иметь успех, но все мы на это рассчитываем. Например, со спектаклем «Не теряйся, папочка» у меня, честно говоря, не сложилось. Может, неверно сделал распределение, может, потому, что это французская, а не русская пьеса, бывает. – Это стало для вас уроком? – А как же! Каждый сезон — это уроки. Считаю, что учиться надо у всех. У нас хорошая молодёжь. Я на них смотрю: каждый новый сезон — это новые открытия, познание чего-то, на что раньше не обращал внимание. У меня есть примета: когда мы возвращаемся из отпуска, я подхожу к сцене и думаю: «Я что-нибудь умею на этой сцене делать?». Такое волнение! Это какое-то святое место. Считаю, что если артист перестанет волноваться, значит — всё, надо уходить из театра. Вот так.

– Но вы-то до сих пор волнуетесь. Значит, ваше место — здесь! – Я очень благодарен сегодняшнему коллективу театра. Вы знаете, нас более четырёхсот человек, и не важно, чем каждый занимается: актёр он или костюмер, электрик или в гардеробе принимает пальто, – к каждому я отношусь очень нежно, потому что у нас действительно настоящая, хорошая, дружная театральная семья. И когда наступает праздник, такой, как, например, День рождения театра или открытие сезона — это праздник всего коллектива, а не только артистов. Радуются все вместе, печалятся все вместе. В этом — особенность нашей театральной семьи. Отдельная благодарность зрителям, которые ходят к нам в театр. Это и наши поклонники, и самые строгие критики. И когда они восторженно принимают какую-то нашу новую работу, большей радости быть не может. Поэтому планов много, 50 лет — это не предел. Есть желание работать. – Если планов много, поделитесь ими, пожалуйста. – Сейчас завершаем подготовку большого концерта ко Дню России, потом мы поедем с большой программой в Тару на юбилей: 430 лет исполняется Таре. Уже надо думать об открытии нового, 78-го, сезона. Оно состоится 13-го, в пятницу, поэтому готовим музыкальный детектив. В декабре у Ирины Борисовны Трусовой юбилей, к нему тоже готовимся. Сейчас в зеркальном зале с успехом идёт моя программа «Песни чёрно-белого кино» (12+), и обязательно будет вторая часть. Так что скучать не придётся, тем более, что в октябре мы поедем в Иркутск с обменными гастролями. – Успехов и вам, и всей вашей театральной семье! – Спасибо.

Источник: http://omskregion.info/news/138194-vladimir_miller_ya_schastliv_chto_ost...